Юбилей. 11-кратный чемпион Вологодчины и создательдвух лыжных стадионов отметил 70-летие

«За 53 года стажа я ни разу не был на больничном», — утверждает Николай Лукин. Говоря о легендарном лыжнике, тренере и директоре спортклуба «Северсталь», можно вспомнить слова классика — мол, вот раньше богатыри были, не то, что «нынешнее племя».

Хотя, почему были? В свои 70 лет Николай Васильевич не только в строю, но скорее на передовой: возглавляет одно из самых популярных спортсооружений области — Центр лыжного спорта, где отдыхают тысячи вологжан и тренируются сборные России.

Березовые лыжи, бамбуковые палки

Жизненные обстоятельства всегда были бессильны против Николая Васильевича. Негде взять лыжи? Сам вырежу из березы. Судьба забросила на жаркую Кубу? Буду кататься на роликах, отталкиваясь от асфальта бамбуковыми палками. Не дают денег на строительство лыжного стадиона? Построю его сам.

Именно так и было. Лыжный стадион, до сих пор работающий в Зашекснинском районе Череповца, детище исключительно Николая Лукина. В возведении стадиона (а позже и Центра лыжного спорта в Карпово) ему помогли деревенская сметка, золотые руки, множество освоенных профессий, а также гигантские опыт и авторитет. На практике это проис­ходило так. Тренер Лукин решил, что тренироваться его подопечным негде и стадион необходим. Лыжник Лукин выбрал место. Сварщик Лукин выпрямил трассу, сварив мосты через овраги, не забыв посоветоваться с одноименными тренером и лыжником.

Роль Николая Васильевича в истории череповецкого спорта особая и исключительная. Именно он, занимая должность начальника спортклуба «Северсталь», добился того, чтобы вместо трех тесных ФОКов построили один просторный (между «Алмазом» и бассейном). Именно благодаря ему в Череповце появились спортсмены мирового уровня не только в хоккее и название города загремело в боксе, легкой атлетике, лыжных гонках и многих других видах спорта. В 90-е годы Николаю Лукину удалось убедить руководство области и меткомбината в том, что вложения в спорт высших достижений дадут громадный имиджевый эффект, и череповецкие спортивные таланты в одночасье поменяли убогие спортплощадки со вздыбившимся асфальтом и дырявым забором на лучшие тренировочные базы мира. Наконец, именно он пригласил в Череповец тогда желторотого, а ныне лучшего российского конькобежца Ивана Скобрева.

— На пост директора спортклуба «Шексна» я заступил летом 1983 года, а уже зимой наш спортсмен Сергей Фокичев стал олимпийским чемпионом. Никакой моей заслуги в этом не было, просто повезло, — признается Николай Лукин. — В истории с Иваном Скобревым мое участие было более весомым. Тренер Александр Калинин пришел ко мне и рассказал, что ему звонила директор петербургского спортинтерната и просила пристроить талантливого мальчика из Хабаровска, которого никто не брал.

Я пошел к начальству и выбил для него контракт. Если я скажу, какие копейки он получал в первый год жизни в Череповце, вы не поверите.

«Мужики тонули в снегу, а я припрыгал к финишу первым»

— Как вы оказались в лыжном спорте?

— А в каком же еще? Я родился в деревне Поповское Устюженского района в семье колхозников. Семья большая и дружная — шесть сыновей, я последний, поскребыш. С раннего детства мы с братьями работали, помогали родителям. Помню, что за мной, третьеклассником, была закреплена лошадь по кличке Банан. Взрослые помогали мне надеть хомут и дугу поставить, то есть запрячь в конные грабли, а дальше я садился и загребал валы клевера. Зато на сенокосе была благодать: встанем всемером вместе с отцом, раз пройдем — и половина гектара скошена. Сейчас нас только двое братьев осталось. Лыжи пришли в мою жизнь сами собой: мы на них в школу ходили. А как иначе? Идти далеко, транспорта нет, снега по пояс.

— А лыжи где брали?

— Сами делали. Дело нехитрое, но требует умения. Идешь в лес, выбираешь березку поровнее. Потом распиливаешь ее вдоль на дощечки и проходишься по ним рубанком — в середине под обувь делаешь потолще, чтобы можно было прожечь отверстие под ремень. Далее разогревали лыжи в бане и загибали носок. Палки гораздо проще делаются. Всем хороши березовые лыжи, но ломаются часто — пока учился в семилетке, пар двадцать износил. Школа стояла на горе, да и по пути две горы хорошие попадались. И сложно было удержаться от того, чтобы не устроить себе скоростной спуск до первой ямы.

— Школьников море, и все на лыжах. Кто первым заметил у вас спортивный талант?

Трудно сказать. Братьев я перегонял, но это не показатель, они в лыжах не блистали. Думаю, сила досталась от родителей — говорят, последнему генов достается больше. Я потом, когда тренером работал, всегда интересовался у молодых лыжников — какой он ребенок к семье. Если последний, часто приглашал к себе в группу. Первый мой успех — выиграл первенство школы. Потом пришел первым на соревнованиях нашего «куста» — в смысле, среди нескольких школ. После окончания школы уехал в Череповец и поступил в строительное училище № 2 на электросварщика. Возможностей для выбора вида спорта здесь было больше, но для них я был уже великовозрастный, чтобы учить меня с нуля. Естественно, остался в лыжах. Параметры были — выносливый, рост 180 сантиметров, легкий вес. Там я тренировался и соревновался уже на серьезном инвентаре. И успехи пошли серьезнее. Сначала первенство училища выиграл, потом другие юниорские соревнования. Но самым неожиданным было, когда я, пацан паца­ном, занял первое место на первенстве Череповца среди мужчин на дистан­ции 15 километров. Лыжня была подготовлена плохо, и крепкие мужики в ней тонули, а я был легкий и припрыгал к финишу первым. Когда вернулся из армии, не проигрывал никому первенство города больше ни разу, пока вы­ступал.

В гости к Фиделю

— В армии спортивные успехи помогли?

— Да, конечно. Я ехал в Ленинградский военный округ с письмом о моих достижениях, которое написали тренеры. И меня направили под Ленинград, в Калголово, в спортроту. И я на первых же крупных соревнованиях, на пер­венстве Вооруженных сил СССР, занял 14-е место и выполнил норматив мастера спорта. Наверное, были бы и другие победы, если бы не случай. При­бежали мы однажды с тренировки, развалились на матах в спортзале, от­дыхаем, валяем дурака. В это время мимо за окном шла большая группа во­енных, и впереди маршал Советского Союза Чуйков. Он остановился, показал на нас: «Это что за банда?» В итоге спортроту расформировали, а нас отправили на Кубу в составе большого военного подразделения. То, что мы военные, скрывалось — по легенде, мы ехали туда поднимать местное сельское хозяйство. Два с лишним года я служил под Гаваной. Уже на Кубе стал сержантом, потом старшиной — 120 человек под моим началом.

— Ваш первый «директорский» пост?

— Нет, что вы. С детства прошел всю пионерскую иерархию от звеньевого до председателя совета дружины. Но в армии сложновато приходилось. Во-первых, чужбина, во-вторых, секретность, да еще контингент непростой. В моем взводе было 12 туркменов, которые по-русски объяснялись очень слабо. Однажды я во время обхода наткнулся на них — сидят в зарослях бамбука и молятся на непонятном языке. Я, признаюсь, опешил и к замполиту — что делать? А он — пусть молятся. И туркмены нам были очень благодарны, что мы не препятствуем.

— Начало 60-х годов... Неспокойно тогда было в тех краях.

— Самый разгар Карибского кризиса, напряженная обстановка, мир стоял на пороге войны. А мы, получается, были на передовой. Я служил в стрелковой роте специального назначения. Мы сопровождали советское начальство, приезжающее на Кубу. Знаменитостей повидал множество — Микояна сопровождали, космонавта Терешкову. Участвовали в государственных праздниках. Фиделя Кастро я видел не раз и довольно близко,а из рук его брата Рауля, который сейчас управляет страной, я получал почетную грамоту.

Объелся бананами

—Трудно себе представить большее испытание для лыжника, чем на два с половиной года остаться без снега...

Я не унывал и тренировался там, как и где только мог. Каждое утро, пока прохладно — 25—26 градусов, бегал кроссы по асфальтированным дорожкам апельсинового сада, вблизи которого мы базировались. Чем заменить лыжи, думал долго и упорно — и ведь придумал. Заказал одному нашему офицеру, а они в отпуск домой летали, привезти роликовые коньки. Чтобы было тяжелее катиться и больше походило на лыжи, зажал на роликах передние колеса, вырезал палки из бамбука, снабдив их резиновыми наконечниками, и каждое утро мчался по саду под восхищенными взглядами негритянок, собирающих апельсины. Кроме того, я на Кубе стал играть в баскетбол (на второй год службы выступал за дивизию) и настолько им увлекся, что, демобили­зовавшись и вернувшись в Череповец, стал играть в баскетбол за команду ЗЖБИиК, а о лыжах и не вспоминал. На одном из матчей меня увидел лыжный тренер. Спрашивает: «Ты вернулся? На сборы с нами поедешь?» Я говорю, мол, баскетболист теперь. А он: «Да какой ты баскетболист с таким ростом?» А и правда — это для лыж я высокий, а для баскетбола почти карлик. И я стал заниматься лыжами всерьез.

— Организм долго привыкал к лыжам, снегу и хвойному лесу вместо апельсиновых садов?

— Ноги и руки быстро вспомнили навыки: я почти сразу попал в сборную области, прибежав в пятерке на первенстве области. На следующий год был призером на российских соревнованиях и на международном Празднике Севера, где участвовали многие мировые лыжные звезды и почти вся сбор­ная СССР. Коллеги шутили: «Апельсинами и ананасами на Кубе объелся, прет и прет». Меня пригласили во всесоюзную команду «Труд», и я стал выступать за профсоюзы. После этого в течение нескольких лет успешно выступал и тренировался в компании с именитейшими лыжниками Союза. Я 11-кратный чемпион Вологодской области и 6-кратный чемпи­он Северо-Запада, в десятку сильнейших лыжников СССР попадал несколько раз. И надорвался, перегрузился — поднадсадил сердечную мышцу. При­шлось лечиться в Москве. Выздоровел и продолжил карьеру, но что-то ушло. Ощущение «куда хочу, туда и лечу» исчезло. Понял, что как раньше выступать не смогу. Соревновался-то я долго, до 35 лет, но лучшие результаты остались в юности и молодости, до этого надрыва.

—Всвои 70 лет вы остаетесь руководителем, у которого каждый день расписан. На спорт времени хватает? Сегодня какому виду отдаете предпочтение?

 — Спорт люблю до сих пор и не представляю себе жизни без него. Баскетболом занимаюсь два раза в неделю. И трижды в неделю играю в ФОКе в большой теннис. Дома с гантелями почти каждый день занимаюсь. На лыжи встаю реже.

От Матурино до Карпово

— Про лыжный стадион, расположенный в Зашекснинском районе, говорят: это стадион Лукина. Не в одиночку же вы его построили?

Почти. Мы катались на этом месте много лет — ничего, кроме снега, там не было. Переодевались у матуринского кладбища, куртки вешали на оградки и бежали по Гритинской горке. Конечно, это было неудобно. В начале 70-х годов я почти закончил бегать и перешел на тренерскую работу. Но мне не хватало нескольких месяцев горячего стажа, и я ненадолго устроился сварщиком на аглофабрику. Работаю однажды и смотрю, а сверху мне хорошо видно, как щитовые казармы разбирают — аглофабрику возводил стройбат, и он тут же жил в бараках. Стройбат перевели в Ленинград, а казармы было велено пустить на дрова. Я выпросил у начальника одну из казарм, с помощью друзей и знакомых нашел транспорт, и мы перевезли ее за Шексну, причем вместе с бетонными плитами. А дальше — дело техники. Здание встало, землю нам официально отвели под стадион. С деревенскими проблем не было. Летом тамошний колхоз косил там траву, а зимой мы катались и сенокосу не мешали. Мы с коллегой-сварщиком сварили судейскую, я лично варил мосты через овраги. Потом там появились забор (одна из строек завершилась, он оказался не нужен, и мы перевезли его к себе), освещение. За два-три месяца мы оборудовали стадион почти без копейки вложений. Правда, первые три года я платил из своей зарплаты за электроэнергию, потому что стадион ни у кого на балансе не числился.

— Вы не успокоились и построили под Черепов­цом в Карпово второй стадион, а точнее Центр лыжного спорта. Стройка шла также трудно и самостоятельно?

Если в нашей стране будешь ждать помощи, даже обещанной и гаран­тированной, ничего не построишь. Карпово мы знали давно, место там очень удобное и находится на высоте. В молодости я сам на велосипеде ездил туда тренироваться. Свою работу над строительством я начал с того, что собрал инициативную группу, увлек этим делом местных деревенских жителей, напечатал красочный буклет и пошел по цехам и предприятиям показывать, рассказывать и просить помощи. Стали помогать. Центр начинался с четырех срубов, которые по моей просьбе сделали за символические деньги лыжники из Сямжи. А сегодня... чего-чего у нас только нет, даже снежная пушка. Но главное — освещенная трасса, сертифицированная для проведения любых соревнований. У народа центр пользуется популярностью. Самые новые дан­ные: с 1 по 10 января этого года центр был самым посещаемым спортивным сооружением области, в нем побывали 14 тысяч человек, из них треть дети. Двухмесячных на колясках к нам на свежий воздух привозят. Слезы на глаза наворачиваются.

Сергей Виноградов

Источник: Речь. - 2012. - 1 февраля (№ 17) - С. 11.